Не хотели, правда, рассказывать, за что их ни грамма не виню.

…но рассказали.

– И вот мы здесь. Сидим, кушаем мороженое, – закончил я рассказ, вызывая гримасу недовольства на мордочке Мыши, – Мне нужно, чтобы ты узнала подробнее о том, какие именно «большие шевеления» идут у ваших. Сможешь попросить Цирсцею?

– Ты расчетливый и подлый гад, Конрад, – поставила мне диагноз Мыш, продолжая уплетать пломбир, – Вытащил меня из дому, поставил перед фактом, что туда несколько часов возвращаться незачем, дал взятку и теперь ждешь, что мы пойдем к моей стае?

– А потом зайдем в несколько магазинов, – зашёл я с козырей, заставив глазки госпожи Лаудберг заблестеть.

Одна она по городу ходить категорически боялась, а наша карманная вампиресса не казалась Мыши надежной охраной.

– Расчетливый и подлый гад…, – теперь это прозвучало почти с любовью.

– Идем, пьяная помятая пионервожатая, – вспомнил я семидесятые в Союзе, – Займемся делом.

– Чего это? Бухали они, а пьяная я?

– Ты бы свое лицо сейчас видела. Пломбир определенно делает тебя пьяной от счастья.

Стая Ассоль жила возле Граильни. Крысы, тщательно и сурово напуганные мной и Оргаром Воллом-третьим, уже давно засыпали норы, что вели в логова канадиумцев, и отрыли новые, ведущие в куда более безопасные места. Одним из них была свалка железячников, принимающих у рэтчедов металлолом по низким расценкам. Пока Ассоль, скрывшись в недрах ржавого хлама, общалась с родственниками, я, к своему несказанному удивлению, тоже нашёл с кем потрепаться – на свалке кроме трех местных мастеров отчаянно грустило еще два знакомых орка. Дреклин и Клантайк, недоброй памяти внуки Роксоланы.

Моё явление на свалке ими было воспринято как настигшая их кара, но убедить двух братьев, тут же приготовившихся к бою ни на жизнь, а на смерть с вампиром… удалось легче, чем высморкаться. Они чуть пукать от облегчения не начали, узнав, что я тут по своим делам, а на них чхать хотел сейчас, и в частности.

– Да-да, всё, успокойтесь, – бурчал я лениво, – Разобрался я с бабкиным наследством, с котами, со всем, во что вы меня втравили. Живите спокойно.

– А раз так, может, кое с чем поможешь? – с потрясающей скоростью переобулся в воздухе толстый Клонтайк, – Ну, в смысле по твоей специальности. Ты же вроде сыщик.

– Это вы откуда узнали? – удивился я.

– Да у нас общие знакомые есть, оказывается. Молодой мумук Кукер закадычный приятель мелкой был, как её, Шпильки, – вступил в разговор Дреклин, – Вон он позавчера бегал к тебе, узнать куда она пропала, ну и поговорил с вульфером каким-то, а заодно вывеску прочитал. Так что, поможешь?

– Я работаю за деньги, – тут же уточнил я, заставляя морды орков поскучнеть.

– Денег там мало, – вздохнул Клонтайк, – Такие дела. Есть у нас приятель, торгует черным деревом, зовут Игорь Нокс. Слыхал, может, о таком? Нет? Ну ладно. Короче, дела у него не шибко хорошо идут, зато времени много, вот он книжки и пописывает. Написал одну, отправил в печать, заплатил издательству, а потом, когда ему партию на склад выгрузили, склад-то и бомбанули. Видать, за деревом полезли, думали, что его много привезли, а там книжки. Их и упер…

– Стоп-стоп, – поднял я руки, – с какой радости мне лезть в дело, за которое не заплатят?

– Заплатят, но мало, – тут же влез Дреклин, – у Нокса денег нет. Зато он может в благодарность написать про тебя! Он пишет эти, как их, дефективы.

– Дефектив у него и украли, – с готовностью закивал Клонтайк, – Найди, а? Будет тебе реклама.

Дельце мне показалось откровенно безблагодатным, но, чтобы орки от меня отвязались, я взял адрес этого самого Нокса, сказав им, что, возможно, навещу его, если…

Тут, правда, моя интуиция дала сбой. Оба брата орка, промышлявшие выковкой совершенно нелегального дешевого оружия для дна нашего общества, понятия не имели о всех движениях, что сейчас шли на этом самом дне. Ни о каких не имели, сидя на изготовленном ассортименте и дожидаясь лишь редких покупателей. По их мнению, ставшему довольно боязливым, было ясно, что всех их знакомые сейчас и пернуть-то громко боятся, ни о каких движах речи не идет.

Обидно, досадно, но галочку поставим там, где у нас пункт «опросить отбросы общества». Орки, конечно, на них не тянут, но я тут не на зарплате. Простившись с ними, я махнул рукой вывернувшейся из-за кучи хлама Мыши, тут же потопавшей ко мне. В руках, прижатых к высокой груди, хвостатая девушка тащила что-то небольшое, что тут же с торжественным видом вручила мне, с ехидной мордочкой сказав:

– Вот! Это тебе, подарок! Может, научишься, как быть настоящим детективом!

Я аж хрюкнул – у меня в руках была, поблескивая дорогой глянцевой обложкой, свежеотпечатанная книга за авторством Игоря Нокса, называющаяся «Анчар Крой». На обложке действительно была насквозь нуарная рожа человека в прикиде детектива. Мужик сидел в кресле со стаканом виски и смотрел на меня угрюмо, снисходительно и неверующе.

Вот гад.

– Э! Пацаны! – гаркнул я в спину неторопливо уходящим оркам, – Идите сюда!

Две минуты под недовольный писк Мыши, пара фраз, убедивших братов-акробатов, что они должны мне выпивку, а на мой гонорар Нокс спокойно выкупит свои книжки у рэтчедов, понятия не имеющих, что с ними делать… и дело закрыто!

Как тебе такое, Анчар Крой?

Свой экземпляр, кстати, я никому не отдал. Мне подарили, знаете ли.

Мыш бурчала, Мыш фырчала, Мыш требовала компенсаций и контрибуций, потому как рассчитывала озолотиться, загнав с помощью детектива целую гору книг о детективах, поэтому пришлось ублажить её обедом в хорошей закусочной, перед тем как идти по магазинам. Попутно я, не мешая девице жевать, вовсю оценивал, как на неё реагируют окружающие.

Реагировали… неплохо. С удивлением, с небольшим шоком, с тыканьем пальцами и перешептыванием, но не более.

Почему? Потому что Конрад Арвистер – старый, мудрый и дальновидный вампир.

Разумные не настолько разумны, какими кажутся. Их мозг – хитрый, но ленивый орган, воспринимающий поначалу буквально всё «по одежке». Покажи им сгорбленную спину, дерганную походку на «цыпочках», вороватые взгляды исподлобья и их мозги заорут – «это же рэтчед! Бей крысу!». Но…

Покажи им гордо выпрямленную спину, плавную походку и реакции той, что росла с людьми, красиво свисающий с руки хвост, расчесанную и уложенную гриву… эти сволочи все равно заорут, что это – рэтчед. Поэтому мы прибегли к тяжелой артилерии, надев на Ассоль тесноватую маечку с открытым пупком и такие же шортики совсем несерьезного размера. Вместе с красиво выделанными обмотками на лапах, заменявшими ей нормальную обувь, девушка смотрелась секс-бомбой на выгуле.

А, как говорится, против сисек и упругой молодой задницы ни одна собака не тявкнет. Если мужикам нравится, что они видят – это полная индульгенция на существование такого разумного. К тому же, Мыш настолько отличалась от остальных рэтчедов, что вполне тянула на какого-нибудь зооморфа из отдаленного мира.

– Так что, рассказывай, – потеребил я наевшуюся соседку, уже сунувшую нос в меню для выбора десерта, – Что смогла выяснить?

– Что всё плохо, – хмуро обронила девушка, нервно убирая хвост от проходящей мимо официантки, – Не просто плохо, а совсем. Да еще и грабят тут всякие…

– Ассоль, – я закатил глаза, – Гарантирую тебе, вы бы эти несчастные книги в жизни бы не продали самостоятельно. Книги распространяются через книжные магазины, стоят немного, продаются долго. Аудитория на них, если вообще найдется, разбросана по всему городу. Максимум, что бы вы сделали с этой бумагой – это утеплили гнезда или использовали её как растопку. А теперь давай нормально рассказывай.

Мыш без особого желания начала, быстро дав понять мне, что боится. А именно – на их гнездо начали давить другие рэтчеды, причем не обычные, не соседи, а кто-то другой, из тех, кто «пришли снизу», с глубоких территорий, считавшихся вотчиной диких. Но, при этом, отнюдь не дикие.

– Не дикие? – уточнил я.